Долго было непонятно, как я попал в число фигурантов дела Союзного Бюро РСДРП в 1930 году.
ПРОШЛО 75 ЛЕТ - НИЧЕГО НЕ МЕНЯЕТСЯ!!!
MOSCOW, December 02. /ITAR-TASS/.
http://www.riss.ru/my-v-smi/2421-who-burns-orthodox-churches-in-tatarstan-and-why#.Uq2nYFvuLIs
Four Orthodox churches have been damaged by fire over the past two weeks.
Last Thursday night fires occurred at a deserted church in the Kreschenye Kazyli village and at the church in the Albay village. Earlier, fires were reported at two churches at night before November 17 in the town of Chistopol and the Lenino village.
Fortunately, nobody was hurt in the fires. The parishioners of all these churches are Kryashens, a sub-group of the Volga Tatars who adopted Christianity many centuries ago.
The Tatarstan Prosecutor’s Office has demanded a criminal case be opened over terror attacks. Those found guilty may face a strong punishment, up to life imprisonment. At an emergency meeting last Friday, Prosecutor Ildus Nafikov said the arsons were not accidental and urged the law enforcement authorities “to give those who are trying to shake loose the situation in the region a proper response.”
In a joint statement, Tatarstan’s Mufti Kamil Samigullin and Metropolitan Anastasy, of Kazan and Tatarstan, expressed “extreme concern” over “these radical acts” and called upon the adherents of different religions for solidarity.
Russian patriotic organizations in the republic are sure radical Islamic terrorists are to blame for the arsons. The republic’s acclaimed scholar, university lecturer Aleksandr Salagaev, stressed this idea in his own message to the public at large, quoted by the Nezavisimaya Gazeta daily.
The scholar believes the authorities’ inactivity towards extremists in Tatarstan has given the radicals a free hand to create real mayhem again and again over the past fifteen years.
“In the 1990s they attempted to ruin the foundation of St. Tatyana’s Church, under construction in Naberezhnye Chelny. At the beginning of 2010 they set fire to a priest’s house in the Bazarnye Mataki village. Two chapels were set on fire in the Zakamie district in September-November,” Salagaev said.
The scientist believes the extremists have declared a war on Orthodoxy.
The information below is in Russian:
Вот информация о том, что происходит в Татарстане после поджога там 7 православных церквей.
В газетах сообщалось, что всего было арестовано более сто молодых людей. В прессе также сообщалось - про попытки обстрела крупнейшего нефтеперегонного завода ракетами.
http://www.novayagazeta.ru/inquests/61458.html
14.12/2013.
Повальные аресты в Татарстане.
Кого пытаются выдать за поджигателей церквей
МВД
Татарстана объявило о том, что «установлены личности поджигателей православных
храмов и их сообщников, все они взяты под стражу», но пока не названы
конкретные имена. «Новой» удалось выяснить, каким образом идет следствие и
оперативная работа, которую обеспечивают сотрудники МВД Татарстана
Рушана
Хуснутдинова, 24-летнего жителя города Чистополь, задержали 2 декабря.
«Сотрудники полиции забрали меня из магазина, где я работаю. «Просто
поговорить», — сказали они моему начальнику. Уже в машине я узнал, что едем ко
мне домой, проводить обыск. Они пытались найти «что-нибудь запрещенное», так и
сказали, но в итоге, изъяли только мой компьютер. А после обыска меня привезли
в ОВД Чистополя. Сказали, что меня подозревают в совершении терактов, поэтому
задерживают на 48 часов, посадили в машину и увезли. По дороге я понял, что мы
едем в поселок Алексеевское, ведь в Чистополе нет изолятора. Начались ежедневные многочасовые
допросы. Затем я прошел полиграф, который подтвердил все мои ответы. На третий
день, после очередного допроса оперативники полностью меня раздели и начали
пытать. Я им говорил, чтобы проверили мой телефон, мой компьютер, опросили
родственников, соседей, я не причастен к преступлениям, но меня никто не
слушал. Требовали взять на себя поджоги церквей и другие теракты».
Я
не перечисляю всех унижений и издевательств, о которых мне рассказал Рушан,
«умения» татарстанских ментов хорошо известны. Но мне кажется важным указать, что, по словам Рушана, о
том, как с ним обращались, был прекрасно осведомлен следователь Ваганов, а
также сотрудник Центра по борьбе с экстремизмом капитан полиции Юрий Федотов,
который, утверждает Рушан, принимал во всем этом активное участие.
«Через
пять дней меня в очередной раз привели к Ваганову. Надели наручники и сказали
подписать бумагу, об освобождении. Затем оперативники повели меня через
центральный выход УВД. И уже на улице они неожиданно заломили мне руки и
бросили в серебристую «Ладу-приору». Из разговоров оперов я понял, что это
служебная машина следователя Ваганова и везут меня в Нижнекамск».
В
Нижнекамске, по словам Рушана, завели в кабинет, закрыли на ключ, надели на
голову полиэтиленовый пакет и капюшон (так остается меньше следов) и начала
бить, потом опять заставили пройти полиграф, потом опять лупили, душили
противогазом.
Рушан
рассказывает, что в Нижнекамске от него стали требовать других показаний.
«В
Алексеевском ИВС сотрудники выбивали из меня чистосердечное признание: «Ты нам
подходишь, ведь ты программист, разбираешься в проводках и схемках, значит и
взрывное устройство собрать можешь», — говорили они. А в Нижнекамске уже требовали оговорить других людей и называли
конкретные фамилии. Мне говорили: «Если ты дашь показания против них, мы
сделаем тебя засекреченным свидетелем. Никто не узнает, что это ты, тебе не о
чем будет беспокоиться. Только скажи, что они
церкви поджигали, мы сразу же тебя отпустим». Но я даже не знаю этих людей… В
кабинете, закрытом на ключ, я просидел сутки, доступ туда имели только те шесть
оперов, которые выбивали из меня показания. Затем меня решили спустить в
изолятор, и тут что-то случилось…»
Рушану
крупно повезло. Его родственники ждали освобождения из Алексеевского ИВС 7
декабря (сначала Рушана оформили на 48 часов, потом еще на 72, хотя никаких
обвинений Рушану так и не было
предъявлено). Не дождавшись никаких известий, родственники приехали в
Алексеевское, но там сотрудники сказали, что еще утром они отпустили Рушана, и
больше ничего о нем не знают. Тогда жена поехала в Нижнекамск, но и там ее
уверили, что никакого Хуснутдинова они не видели. И она написала заявление о
пропаже мужа. И к тому моменту, когда сотрудники нижнекамского ИВС собрались
его оформлять в камеру, выяснилось, что Рушан числится в базе полиции, как
пропавший без вести, в городе расклеены его фотографии, и по телевидению вышел
сюжет о пропавшем человеке. На следующий день Рушана Хуснутдинова отпустили.
Я
несколько раз спрашивала у Рушана, действительно ли он хочет, чтобы его фамилия была опубликована. Он сказал: «Я
ни в чем не виноват… Мне вообще, еще повезло,
другим меньше».
Кому повезло меньше
29-летнего
жителя Чистополя Рафаэля Зарипова задержали 4 декабря. Его вызвали на беседу в
РОВД по мобильному телефону. Больше родители его не видели. Адвокату Радику
Галимову, которого наняли родственники, удалось найти своего подзащитного и
попасть к нему в камеру только спустя четверо суток. Зарипов был в таком
состоянии, что адвокат настоял на вызове «Скорой помощи». Врачи зафиксировали
многочисленные ушибы и гематомы, отбитые внутренности, разрыв мочевого пузыря и
другие увечья. «От Рафаэля требовали взять на себя вину за теракты и поджоги
церквей, — рассказал «Новой» отец парня Ракип. — У нас маленький семейный
бизнес, занимаемся ремонтом холодильников. У моего сына есть алиби, по
квитанциям легко можно установить точную дату и место, где мы с ним бываем. Но
полицейские даже не пытались проверить его алиби».
Уже
четвертые сутки Рафаэль Зарипов находится в реанимации центральной больницы
Нижнекамска. Туда же, по информации «Новой», поступили из ИВС еще два пациента:
Мартьянов Михаил и Галеев Алмаз.
Слухи
о том, что в республике уже месяц идут повальные аресты с применением пыток, о
том, что большая часть мужского населения Нижнекамска, Чистополя и поселка
Алексеевское перебывала в ИВС, гуляют уже давно. Но никакой достоверной
информации до сих пор не было. Около недели назад в Интернете стали появляться
любительские видеоролики, где обычные люди обращаются к властям Татарстана и,
особенно, к муфтию Камилю Самигуллину с просьбой вмешаться в ситуацию и
прекратить ментовской беспредел в Закамье. Однако власти упорно хранят
молчание. А представители муфтията, побывав на каком-то мероприятии в
Алексеевском районе, заявили, что никаких массовых нарушений нет.
Аресты
в Татарстане связаны с расследованием нескольких терактов. Во-первых, с
сентября в республике зафиксировано 7 поджогов православных церквей, эти случаи
объединены в одно уголовное дело и квалифицированы по статье 205 УК РФ
«Теракт». Во-вторых, 17 ноября на заседании антитеррористической комиссии в
Казани было объявлено, что сотрудники правоохранительных органов обнаружили два
самодельных взрывных устройства в Алексеевском районе и в Нижнекамске. По этим
фактам возбуждены дела по той же статье. В Алексеевском районе было найдено СВУ
у святого источника. А по поводу Нижнекамска в СМИ появилась информация о том,
что неизвестные пытались обстрелять из гранатомета здание завода «Нижнекамскнефтехим».
Якобы были запущены самодельные 4 ракеты, одна из которых упала на территории
ИК-4, расположенного неподалеку. Однако УФСИН по Татарстану опроверг эту
информацию, да и в татарстанском МВД никто не подтверждает факт обстрела,
предпочитая говорить о «взрывном устройстве». Однако весь месяц при задержании
людей, (мне удалось поговорить с десятком задержанных и впоследствии отпущенных
людей) сотрудники правоохранительных органов первым делом интересуются
ракетами, а уж потом поджогами церквей.
В
четверг пресс-служба МВД Татарстана сообщила: «сотрудниками МВД по Республике
Татарстан и УФСБ РФ по РТ задержана группа жителей города Чистополя, которые
подозреваются в поджоге, как минимум, двух православных церквей на территории
республики». Фактически это заявка на раскрытие дела: «Личности поджигателей и
их сообщников были установлены в максимально короткие сроки. Сейчас все они
взяты под стражу, есть основания подозревать, что они могут быть также
причастны к другим поджогам православных храмов на территории Татарстана». То есть, в одном предложении говориться о
том, что задержаны «подозреваемые», а в другом те же люди фигурируют уже как
«поджигатели». «Задержанные — молодые люди в возрасте от 22-х до 35 лет,
исповедующие радикальный ислам», — ни имен, ни фамилий, ни точное количество
задержанных не сообщают.
Теперь
о том, что мне удалось узнать. В Нижнекамском ИВС, от Рушана требовали дать
показания на конкретных людей. Он запомнил некоторые фамилии, вот они: Руслан
Гафуров, Марат Сабиров, Айрат Ситдиков и человек по фамилии Шайдуллин, имени Рушан не запомнил.
Мне
удалось разыскать родственников Марата Сабирова и Айрата Ситдикова.
«Я
была с детьми в деревне, когда мне позвонили знакомые и сказали, что мужа
забрали сотрудники полиции прямо на улице, — рассказывает жена Марата Сабирова
Алина. — Я сразу же приехала. В ОВД Чистополя мне сказали, что беспокоится не о
чем, мы просто поговорим и отпустим вашего мужа. Дали телефон следователя.
Потом адвокат, которого назначили моему мужу, сказал мне по телефону, что
Марата задержали, но он ни в чем не виноват и это простая формальность. Через
48 часов его отпустят. Потом арест продлили сначала на 72 часа, а затем на 2
месяца. Адвокат перестал отвечать на мои звонки. Я наняла собственного, но уже
несколько дней он не может найти моего мужа, а в ИВС Нижнекамска его не пускают.
За неделю до ареста мужа вызывали для беседы в РОВД, задали ему пару вопросов и
отпустили, сказали, что претензий нет. Он там полиграф, по-моему, даже
проходил».
Схожая
история и у мужа Надежды Ситдиковой. Два дня назад она приехала из Чистополя в
Нижнекамск и дежурит у ИВС. «Я с утра здесь, — говорит Надежда, — «Скорая» уже два раза подъезжала и врачи
заходили в ИВС. Нас тут несколько десятков родственников, которые пытаются хоть
что-то узнать о судьбе своих близких. Но ИВС наглухо закрыт, адвокаты не могут
попасть к своим подзащитным. Нам всем очень страшно. Говорят, что наших мужей
пытают, выбивая у них показания».
По
информации «Новой» прокуратура Татарстана завалена жалобами на незаконные
задержания, на отсутствие информации о родных и близких. Родственники говорят,
что одно время на дверях ИВС Нижнекамска даже появлялось объявление: «Сегодня
допуска адвокатов не будет» (имеются в виду адвокатов, которых нанимают сами
родственники). Сотрудники ИВС отвечают по телефону, что никакой информацией не обладают.
Замученные неизвестностью жены и матери создали инициативную группу и по
крупицам сами пытаются собирать информацию, когда, кого и где задержали.
http://www.novayagazeta.ru/inquests/62115.html
Вчера — «браток», сегодня — «брат по вере»
Светский и спокойный Татарстан уходит в прошлое?
05.02.2014
На прошлой неделе следственные органы предъявили обвинения 15 предполагаемым «татарстанским террористам». Вопрос о таинственных поджогах православных храмов в республике можно считать закрытым — в том смысле, что никакой новой правды, кроме той, что объявит нам прокурор на суде, мы уже не узнаем. А какая-то другая правда во всей этой истории чувствуется, уже хотя бы из того, как неловко состряпано дело. И, возможно, нынешние чистопольские события носят принципиальный не только для Татарстана, но и для России характер.
В течение минувшей осени в Татарстане были подожжены семь православных храмов. Какие-то удалось вовремя потушить, другие сгорели дотла. Важная деталь: поджигатели, люди будто бы нарочно подчеркнутой «мусульманской» внешности, нисколько не таились, выискивая в деревнях церкви, которые собирались сжечь.
Также 16 ноября была предпринята попытка атаки на Нижнекамский нефтехимический завод — по нему были выпущены четыре самодельные ракеты, не достигшие, впрочем, цели.
Вскоре после этих происшествий начались задержания людей, предположительно имевших отношение к поджогам и ракетному обстрелу. Все внимание следствия сконцентрировалось на небольшом закамском городе Чистополе — там счет задержаниям пошел на десятки. К задержанным не могли пробиться ни адвокаты, ни родственники, а вскоре начали поступать сообщения о пытках. Факт применения пыток подтвердили и члены ОНК, посетившие изолятор, и врачи «скорой», и даже прокуратура, которая рассмотрела жалобу жены одного из задержанных, Рафаэля Зарипова. (Позже, однако, Следственный комитет по Татарстану не найдет оснований для привлечения полицейских к уголовной ответственности, придя к выводу, что все задержанные калечили себя сами. В том числе и Зарипов, попавший после задержания в реанимацию и месяц пролежавший подсоединенным к искусственной почке, и его «коллега», якобы самостоятельно себя кастрировавший в тюремной камере, и все те, кто рассказывает, как им к половым органам подключают ток, подвешивают «ласточкой» и стращают сексуальным насилием.)
Спустя какое-то время стало известно как минимум о двоих задержанных, давших признательные показания.
Аресты продолжались и после Нового года; некоторых задержанных отпускали — и они приносили страшные новости из застенков. Или ничего не приносили, а закрывались, не желая общаться даже с родственниками.
И вот на прошлой неделе следствие, наконец, определилось с обвиняемыми. Помимо оглашенных уже эпизодов с церквями и обстреленным заводом, в деле фигурирует еще один, не столь широко известный — о планировавшемся подрыве монумента «Камень желаний» в городе Билярск Алексеевского района республики. Все три эпизода совершенно не схожи по сюжету — и следствию, наверное, было непросто увязать их в одно дело. Но опыт — дело наживное. Кавказские республики знают немало дел, покроенных по этому немудреному лекалу: взять человек десять—пятнадцать, замучить до признательных показаний — а про алиби и доказательства пусть они адвокатам рассказывают.
Стоит особо отметить, что все обвиняемые — молодые мусульмане, притом из числа искренне верующих. Из этого понятно, что обвинение будет отстаивать версию с радикализацией исламской общины. И в республике из-за этого уже пошли круги по воде. В деревне Базарные Матаки, к примеру, на новогодние праздники случилось столкновение, ставшее широко известным именно благодаря «конфессиональной» составляющей. Сцепились мусульмане и члены спортивно-патриотического движения «Русские пробежки». Мусульмане (означенные в разошедшихся по Сети сообщениях как «бородачи» и «шариатский патруль») сделали замечание подвыпившему односельчанину. «Русские пробежки» заступились за право всякого свободного человека напиваться где угодно и до какого угодно состояния. Общество русской культуры Татарстана выступило с громким заявлением о противоправных действиях представителей радикального ислама. Националисты были сильно взбудоражены.
И все же этот случай — во многих отношениях интернет-химера, а история вокруг чистопольских мусульман развивается совсем по другому сценарию.
Почему Чистополь?
Чистополь в свое время гремел. В конце девяностых здесь развернулась целая криминальная сага, за которой пристально следила вся республика. Газеты писали, и в телевизионных новостях регулярно передавали последние известия из жизни бандитов.
В основе сюжета, как всегда, противостояние — ОПГ «кулаковские» против ОПГ «татаринские». Долгие годы братки из противоборствующих группировок стреляли-убивали друг друга, перекраивая сферы влияния в городе, а местные правоохранители никак с этим беспределом не справлялись, поскольку, по большому счету, играли в ту же игру. Наконец, после очередной особенно кровавой перестрелки, из Казани в Чистополь прислали отряд криминальной милиции от областного МВД.
В течение двух лет (2004—2005) обе группировки были, по сути, обезглавлены — лидер «кулаковских» Сергей Родионов получил 10 лет колонии; лидер «татаринских» Ильдар Вильданов пустился в бега. За решеткой оказались многие рядовые члены обеих ОПГ.
Примечательное обстоятельство: именно в эти годы за решеткой находились и многие из тех, кому сейчас предъявлены обвинения в поджоге церквей. Судимости их никак не были связаны с участием в ОПГ, однако все эти люди отбывали наказание примерно в один и тот же срок, в одних и тех же колониях. И в веру они пришли примерно в одно время — как раз отбывая наказание. Эта тенденция известна и становится все более отчетливой в последние годы: фсиновский контингент в субъектах Федерации, преимущественно исповедующих мусульманство, стремительно исламизируется. Садятся обычные разбойники — а выходят убежденные приверженцы ислама. Центры «Э» и фээсбэшники на местах, конечно, дают этому явлению некоторую оценку — но мне хотелось бы от оценок уйти. Ведь, в конечном счете, не только татарстанские зоны исламизируются — с открытием границ вся Россия исламизируется. Да и весь мир тоже.
Чистопольский криминальный мирок (то, что от него осталось после посадок) тоже не избежал этой судьбы. «Кулаковские» и «татаринские» теперь разделились еще и по религиозному принципу, хотя не стоит заблуждаться насчет того, чтобы какая-либо из банд была по-настоящему религиозна. Этнически и конфессионально «кулаковские» и «татаринские» были плоть от плоти самого Чистополя: в обеих бандах были и русские, и татары; и мусульмане, и православные — да и неверующие тоже наверняка были. Речь шла исключительно об инструменте: «кулаковские» по-прежнему оставались верны классической воровской традиции, а «татаринские» начали практиковать новомодные джихадистские методы.
Была такая история. В ноябре 2010 года в Чистополе в машине начальника центра по противодействию экстремизму было заложено взрывное устройство, к счастью, никого не убившее. Практически сразу были объявлены подозреваемые в этом преступлении жители Чистополя: Альберт Хуснутдинов по кличке Трос и Руслан Спиридонов (сын, к слову сказать, прокурора города). Оба — активные участники банды «татаринских». Две недели шли их поиски, пока, наконец, они не были блокированы в заброшенном доме в селении Новое Альметьево близ города Нурлат. Выяснилось, что кроме двоих, находившихся в розыске, в доме сидит еще и некий Алмаз Давлетшин, тоже из «татаринских». Все трое — вооружены и отказываются выходить.
К месту была стянута целая армия: ОМОН и спецназ общей численностью 500 человек, БТР и вертолеты. Засевших в доме боевиков уничтожили.
Этот случай, вошедший в историю как «нурлатские события», так бы и остался пусть и заметной, но все же заурядной строчкой в криминальной хронике, если бы не некоторые штрихи. В доме, где боевиков настигли силовики, обнаружилась литература экстремистского толка. Так они превратились уже в «приверженцев радикального ислама».
Дальше — больше. В июле 2012 года в подъезде собственного дома в Казани расстреляли начальника учебного отдела Духовного управления мусульман (ДУМ) Татарстана Валиуллу Якупова. В этот же день была подорвана машина муфтия ДУМ РТ Илдуса Файзова — он чудом остался жив. Сразу было выдвинуто две версии причин случившегося: коммерческая (конфликт вокруг финансирования хаджа) и идеологическая, согласно которой Якупов и Файзов могли пострадать за свою активную «антиваххабитскую» позицию.
Уже был арестован директор туристической фирмы, с которой у духовных руководителей мусульман Татарстана якобы возник конфликт, — когда в интернете появился ролик, в котором некто Раис Мингалеев, именующий себя не иначе как «амир моджахедов Татарстана», признает ответственность за это преступление. Ролик исполнен в стилистике видеообращений кавказких подпольщиков: Мингалеев сидит в лесу, с автоматом в руках, за спиной у него укаб — черное знамя с шахадой, исламским символом веры. Вскоре обнаружился и второй ролик, в котором Мингалеев присягает на верность верховному амиру моджахедов Кавказа Докку Умарову.
Растерянность, которую вызывал этот ролик у зрителей, связана даже не с колоссальной географической, ментальной и культурной удаленностью охваченного гражданской войной Кавказа от светского и спокойного Татарстана. А тем обстоятельством, что еще недавно Мингалеев присягал на верность совсем другому вождю — все тому же Ильдару Вильданову, лидеру «татаринской» ОПГ города Чистополя. И миру он был известен как средней руки бандит из числа чистопольских братков. При чем тут, спрашивается, ислам, джихад и кавказские братья?
Впрочем, через три месяца в интернете появилась информация, что «амир моджахедов Татарстана» приболел и скоропостижно умер. Новым «амиром» самопровозгласился некий Абу-Муса, скрывающий свое лицо под маской. Представив себя публике, этот Абу-Муса больше ни разу не выступал ни с какими заявлениями.
Ну а спустя год начались все эти поджоги церквей, которые дают много пищи для размышлений.
Кто такие татарстанские «ваххабиты»
В республике, я заметила, вообще принято с легкостью разбрасываться словечком «ваххабит». Это как в Европе в темные века назвать соседа колдуном: в виду серьезности обвинения здесь даже доказательств не надо, лучше сразу такого соседа сжечь. Вот так и в Татарстане: «ваххабитом» можно назвать и конкурента, и политического противника.
О едва наклюнувшемся «чистопольском джамаате»: лично у меня не осталось практически никаких сомнений в том, что это история про бабло. Вчерашние братки из подворотен переформатировались в «братьев», понахватались арабской терминологии, отпустили бороды. Раньше говорили «подъехать на район выбить дань», а теперь — «махалля платит закят». Эти люди, согласитесь, не террористы. Обычные бандиты — но не террористы.
Православный священник, отец Димитрий (Сизов), окормлявший две из сгоревших церквей, утвердил во мне эту мысль:
— Я испытываю большой скепсис в отношении того, что арестованы именно те люди, которые поджигали храмы, — сказал батюшка. — Вероятнее всего, простые бандиты. Чистополь — такой город. В девяностые в одиночку там было не пробиться. Я знаю, я сам из Чистополя. Да в девяностые и вся страна жила по тюремным понятиям — в Москве, Питере еще как-то, а в рабочих городах везде так было. Потом уже Путин пришел, всюду ФСБ… А теперь все бандиты в ислам подались.
И еще один хазрат мне сказал:
— Когда мы были молодыми и сбивались в стаи, модно было становиться панком. А теперь модно становиться ваххабитом. А так — одна гопота.
Сожженные церкви могли дать замечательную возможность «проредить» одну из действующих в Чистополе криминальных группировок. По одному всех не переловишь — да и потом, за мелочь типа грабежа суд много не даст. Другое дело — террористическая группа.
Я не знаю, причастны ли сейчас арестованные в Чистополе люди к бандитским кланам. Я знаю только то, что среди них нет людей обеспеченных или высокообразованных; работают все в основном «на шабашке» — то есть там, где придется; многие из них, как уже упоминалось, были судимы — и все с некоторых пор стали религиозны.
Кстати, о религии и религиозности. В последнее время в республике активно расчесывается вопрос противостояния так называемых «умеренных мусульман» и «новых», которых клеймят уже и «ваххабитами», и «салафитами». Водораздел находится отнюдь не в богословской плоскости, как это бывает, скажем, на Кавказе. Там все понятно: съездил куда-нибудь в Аравию или Египет, вернулся чуть ли не шейхом — и давай поучать родную деревню, что вся прежняя вера — это ширк1 и безобразие, а вот есть салафия, и это хорошо.
В Татарстане — иначе. Все нынешние чистопольские обвиняемые относят себя к традиционному ханафитскому мазхабу2 ислама — как и подавляющее большинство мусульман республики. Однако верят они по-другому. Более искренне, что ли, по сравнению с другими, которые исповедуют культурный, «светский ислам», выпивают по выходным и свининкой не брезгуют.
Я разговаривала со многими имамами в Татарстане, пытаясь понять, чем же «новые» верующие так сильно отличаются от прежних. Оказывается, претензии по большей части даже не к образу их мысли — а к внешним признакам, к образу жизни. Светский Татарстан не привык к хиджабам и «пакистанкам», светский Татарстан удивляется, когда классы в медресе, еще недавно пустовавшие, оказываются заполненными новообращенными русскими, когда в магазинах сметают религиозную литературу на арабском. Вроде и нет в этих веяниях времени ничего предосудительного или противозаконного, и никто не вправе запретить людям верить так, как им нравится. Однако предводители татарстанского ДУМ смотрят, должно быть, на печальный опыт своих кавказских единоверцев и начинают повторять заклинания про проповедь умеренного ислама.
Никто из нас не знает границы, за которой любая умеренная вера превращается в неумеренную. И за все эти годы у нас в России никто так и не нащупал рецептов против радикализации. Зато прекрасно известно, что пытки в центре «Э» и последующие бессудные посадки ей нисколько не препятствуют. А как раз наоборот.
__________
1Многобожие, язычество.
2Мазхабы – школы внутри исламской веры, различающиеся в трактовках шариатского правоприменения.
